На рынке медицинских услуг России бренд ИНВИТРО является одним из самых узнаваемых. Начиная с 1998 года, — года своего основания, — главный акцент компании делает на качестве предоставляемых услуг лабораторной диагностики. Сегодня под брендом ИНВИТРО работают более 420 медицинских офисов более, чем в 190 городах России и за рубежом. Только в Москве компания ежегодно делает около 20 миллионов тестов. В беседе с главным редактором РИА АМИ Игорем Ланским основатель и генеральный директор компании ИНВИТРО Александр Островский делится секретами успешного бизнеса. ИНВИТРО контролирует большую часть рынка частной лабораторной диагностики в России. При таком темпе организации новых офисов и лабораторий как вы решаете кадровую проблему? Кадровая проблема — гигантская. Она актуальна не только для нашей компании или отрасли, но для всей страны в целом. Дело даже не в нехватке подготовленных специалистов, а в российском менталитете, в воспитании, если хотите. Помните, как раньше зачастую бывало в медучреждениях: «У кого СПИД? Подойдите сюда!». Или: «Кто пришел на сифилис сдавать? У кого положительный сифилис?». Это своего рода хамство. С тех пор мало, что изменилось. Вот я прихожу в одно из своих отделений. Сотрудник не знает меня в лицо и вниманием не удостаивает. Я спрашиваю: «Почему вы не здороваетесь? Хотя бы посмотрите на меня, дайте понять, что вы меня увидели, что я для вас — не бревно. Улыбнитесь мне, что ли….». Такое пренебрежение — чисто российская черта. Боремся с этим явлением, убеждаем персонал, что нашим клиентам нужно повышенное внимание, чем посетителям других организаций, к нам ведь с особыми проблемами приходят. Клиенты должны понимать, что пришли туда, где им искренне стараются помочь. Особенно ярко равнодушие проявляется в московских офисах, в регионах с этим лучше — в небольших городах люди друг друга больше знают. То есть кадры — это слабое звено? В лаборатории именно это «слабое звено» и обеспечивает качество. Именно на этом этапе мы стараемся все предельно автоматизировать: чем меньше ручных технологий — тем лучше для качества, тем лучше работает лаборатория. Команда, с которой вы начинали, сохранилась? Ядро — да, человек семь-десять. Есть и такие, которые от курьеров доросли до топ-менеджеров. Сколько всего сейчас людей работает в компании? В лаборатории — 250 человек, всего — где-то около 3 тысяч. Каков годовой оборот компании? В этом году оборот должен составить порядка 5 миллиардов рублей. Ежегодный рост стабильно составляет 30–40%. А начинали мы с 30 тысяч долларов, и никто нам не помогал. Трудно руководить таким большим предприятием? Нам удалось построить компанию с географией от Калининграда до Хабаровска. Это очень сложно — дотянуться из Москвы до Хабаровска, чтобы и там наши сотрудники понимали, чем живет компания. У нас есть корпоративная газета, есть интернет-сайт. Как удается сохранить структурную однородность? Если видим перспективу бизнеса, но направление не является нашим основным, то структурно мы его выделяем. Сейчас у нас несколько компаний. Когда возникают избыточные внутренние мощности, мы используем это на рынке. Например, кадровое агентство. Я его считаю одним из самых крупных агентств по подбору медицинского персонала. Через него уже прошли и проходят множество людей: лаборанты, медсестры, — порядка 45-50 интервью в день. Это подразделение самостоятельно развивается и растет на рынке. Еще одно подразделение — корпоративный учебный центр ИНВИТРО – Высшая медицинская школа. Новых сотрудников, как правило, приходится дотягивать до определенного уровня, в частности, до понимания уровня сервиса. Наши люди не привыкли здороваться или улыбаться. Учим. Вы лично оперативной деятельностью сейчас занимаетесь? Сейчас в меньшей степени, все-таки я — председатель Совета директоров. Естественно, я контролирую основные идеологические, стратегические, ключевые позиции. Вникать в мелочи уже не получается. Трудно, став большой компанией, не растерять тот дух предпринимательства, который присутствовал на подъеме. Не так много примеров организаций, которым это удалось. Но есть и такие? Любое сравнение будет неверным, потому, что каждая компания, на мой взгляд, является выраженным индивидуумом — с характером, сложностями, со своими тараканами, если хотите. Некий психосоциальный организм, не похожий на других. Попытки бизнес-технологов привести все к единому знаменателю носят ретроспективный и схематичный характер. Они пытаются ужать все в некие схемы, а схемы в России не работают. Самые успешные бизнесмены у нас – сумасброды, эксцентрики, как Евгений Чичваркин, например. А может ваш менеджер предложить вам собственную идею для реализации? Конечно. Я пытаюсь этого добиться: чтобы ко мне с такими предложениями приходили, хотя в компании достаточно жесткая структура, где свобода есть только на верхнем уровне. Но моя задача — создать именно такую атмосферу. Как вы относитесь к теории, что основатель компании, пассионарий, через какое-то время начинает ей мешать и уходит со сцены? Это стереотип. Я могу привести массу примеров, когда предприниматели, основавшие компанию, продолжали в ней работать еще долго. Освоить тонкости корпоративного управления непросто, этому надо учиться. Но самое сложное все-таки — сохранить дух предпринимательства, эмоциональную составляющую, дух лидерства создателя. Не будет этого — компания умрет. Это вопрос времени. Мы все время ищем новое. Я считаю, что мы внедрили много жестких — в хорошем смысле слова — инновационных технологий. Прежде всего, выделили рынок лабораторных анализов в ритейл. Во-вторых, ввели в этой области франчайзинг — до нас никто такого не делал. А ваши конкуренты говорят… Пусть говорят. Потом сами же приходят к нам запрашивать экспертизы, советоваться. Мы же, со своей стороны, стараемся поддерживать со всеми хорошие человеческие отношения. Приведете пример? В нашей структуре есть компания, которая занимается логистикой, перевозкой биоматериала. Процесс требует высокотехнологичного контроля температур. Мы разработали эту технологию для себя, но потом поделились ей и с конкурентами — пожалуйста, пользуйтесь! И пользуются, почти все. Вы работаете «по белому». Это выгодно? Да. Я это утверждаю. Пусть траты больше, но зато мы чувствуем себя абсолютно спокойно. К тому же, прозрачность деятельности дает возможность получения государственных заказов. В основе стратегии ритейл, франчайзинг. А еще? Качество. Мы базируемся на высоком качестве, работаем в зоне стандартов, признанных во всем мире. Это означает, что мы не «варим» реагенты сами, что системы у нас закрытые, мы не можем их заменить. Применяем систему анонимного внешнего контроля качества. Иными словами, развивая новые технологии, мы формируем для нашей страны некие новые стандарты. И, надеемся, со временем именно по таким стандартам будут обслуживаться все граждане России. Собственно, в этом и есть наша стратегия. Хотя эта цель так же близка, как коммунизм, который вот-вот обещали построить… Но стремиться-то к этому мы можем! Наша задача — чтобы каждый человек, мог воспользоваться услугами лабораторной диагностики в шаговой доступности от своих ежедневных коммуникаций и в минимальные сроки. И был бы уверен, что его ждет хороший сервис, высокая технологичность и точность результатов. Вы связываете свое личное будущее с этой компанией или в перспективе планируете ее продать? Продать — зачем? У меня достаточно денег, чтобы больше их уже не зарабатывать. Деньги, конечно, никогда не мешают, их можно вложить в какой-то иной бизнес. Например, мне хочется заняться биофабрикацией, сделать туда инвестиции. Но нужно ли для этого продавать ИНВИТРО, я не знаю. А сколько денег человеку нужно для счастья? Совсем немного. Главное чтобы был кров над головой, еда и бензин для транспорта. Все, мне больше ничего не надо. Но я далек от ханжества и понимаю: если денег нет — это раздражает. А семья, дети? Пока дети маленькие, нужно платить за образование. Мои дети уже выросли и сами зарабатывают. А образование? Вы знаете, что такое хорошее образование? Я вот не уверен, что знаю. Хорошее образование — это достойный пример родителей, нормальный социум и наличие идей в голове. Вы успешный предприниматель, потому что вам пришла успешная идея? У меня не было идеи. Мы искали, на чем заработать, и нам просто повезло. И я не могу сказать, что сейчас деньги идут потоком. Но вам хватает на новые проекты… Пока да, но я же не знаю, что будет завтра. Мне легко, потому что у меня есть профессия. Я хороший профессионал именно в медицине, всегда найду себе место, всегда себя прокормлю. Благотворительностью занимаетесь? Я достаточно много денег трачу на эти цели, но никому не говорю об этом. И не понимаю самого слова «благотворительность» — что оно значит? Если я понимаю, что кому-то очень нужны деньги — я дам. А спортом занимаетесь? Занимаюсь теннисом, один-два раза в неделю заставляю себя ходить в фитнесс-клуб. Я раньше машинами увлекался, даже на двух чемпионатах России выступал. Но был вынужден бросить, потому что начались проблемы с венами. Стал бояться, а бояться нельзя. Традиционный вопрос: что привело вас в эту отрасль медицины? Я врач, и очень люблю свою специальность. Это наследственное, любовь к медицине я впитал, что называется, с молоком матери. Поэтому мне не безразлично, как людей лечат, как обследуют, что получается в результате. Времени нам мало отведено в этой жизни, нужно торопиться совершать хорошие дела. Все остальное — предпринимательская стратегия.
Александр Островский: «Времени нам мало отведено в жизни, нужно торопиться совершать хорошие дела. Все остальное — предпринимательская стратегия»
На рынке медицинских услуг России бренд ИНВИТРО является одним из самых узнаваемых. Начиная с 1998 года, — года своего основания, — главный акцент компании делает на качестве предоставляемых услуг лабораторной диагностики. Сегодня под брендом ИНВИТРО работают более 420 медицинских офисов более, чем в 190 городах России и за рубежом. Только в Москве компания ежегодно делает около 20 миллионов тестов. В беседе с главным редактором РИА АМИ Игорем Ланским основатель и генеральный директор компании ИНВИТРО Александр Островский делится секретами успешного бизнеса.
19 Февраля 2013
- Комментарии
Загрузка комментариев...